Автор: Полина Петренко, 22.01.2020

Произношение — это, возможно, самый недооценённый навык, которым необходимо владеть любому желающему не только красиво и грамотно разговаривать на английском языке, но и правильно понимать слово произнесённое. Среди жалоб учащихся, будь то стенания о сложности правописания (вполне, кстати, обоснованные) или же о запутанности синтаксиса (тоже небезосновательные), звучит кроме прочего и такая мысль: «Англоговорящие слишком быстро говорят, ничего не успеваю понять!» 

Логика подсказывает, что скорость воспроизведения — индивидуальный и необъективный фактор, и, скорее всего, никак не зависит от родного языка говорящих. Не являясь экспертом в вопросах речепорождения, обращусь к житейскому опыту: носители и китайского языка, и русского — могут говорить медленно или быстро в зависимости от личных предпочтений и особенностей развития. Значит, дело не только в какой-либо необыкновенной быстроте речи. Может, тогда проблема в словарном запасе? Едва ли только в нём. 

Вероятно, что понимание затрудняет феномен, суть которого заключается в отсутствии явных границ между словами. Речь сливается в единый неделимый ком, который не удастся разделить на смысловые отрезки без знания того, как этот феномен работает. Имя ему connected speech, и сегодня мы поговорим о том, что он собой представляет. 

Что такое connected speech? Согласно Андерхиллу, connected speech или слитная речь — это поток звуков, которые видоизменяются при помощи некой системы упрощений, подразумевающих связь, объединение в группы и изменение фонем [Underhill, 1994]. Протекает данный процесс бессознательно, носители языка воспроизводят черты слитной речи и считывают их не задумываясь — так утверждают, к примеру, Коллинз и Мис [Collins, Mees, 2008]. Вот здесь и сосредоточена главная трудность, с которой сталкиваются изучающие английский язык — невозможность неосознанно применять и понимать явления слитной речи. Опять придётся учиться. 

Connected speech в английском языке включает в себя несколько аспектов, например, ассимиляция звуков или сильные и слабые (также — ударные и безударные формы слов). Каждое из этих явлений по-своему интересно, поэтому постараемся не перейти к написанию диссертации и ограничимся статьёй о пяти аспектах. 

Аспект первый: weak/strong forms (сильные и слабые / ударные и безударные формы). 

Первая ассоциация с изучением английского языка — транскрипция. Её можно любить или ненавидеть, но игнорировать нельзя. Однако тщательное изучение одной лишь транскрипции может навредить общему пониманию, ведь в потоке речи, как мы помним, звуки могут изменяться. Так всем, кто знает, что такое Past Simple, должен быть знаком и «was», который в своей парадной сильной форме звучит как /wɒz/, а в речи, поскольку практически никогда не обезображен ударением, чаще всего проявляет себя так — /wəz/. Звуки часто редуцируются, и слушатели, настойчиво пытающиеся отыскать /wɒz/, обычно упускают /wəz/. Предложение непонятно, занавес. 

Единственный выход из сложившейся ситуации — ознакомиться с вариациями слов, с сильными и слабыми формами. 

Аспект второй: linking или связь, слияние. 

В одной из моих групп родилась шутка, которая своим появлением на свет обязана именно правилам слияния слов по принципу «гласный-согласный, согласный-гласный». Если правильно прочесть фразу «I’m an optimist», убрав паузы на стыке гласных и согласных звуков, то получится необычная врачебная специальность — Imanoptimist. Английский язык в своей беде не одинок; достаточно вспомнить каноничное «он же ребёнок», как всё станет на свои места. 

Аспект третий: assimilation (ассимиляция звуков). 

Как ни странно, но фонетические фокусы с преобразованием звуков возникают лишь потому, что речь стремится к упрощению. Даже в английском языке. Всякий раз, когда артикуляторные органы предвидят сложную для произнесения комбинацию, происходит чудо ассимиляции и один из звуков изменяется под влиянием другого. Например /ˈhændbæɡ/ в беглой речи превратится в /ˈhæmbæɡ/, по причине того, что артикуляторным органам сочетание губных /b/ и /m/ произвести проще. Разумеется, можно добросовестно выговаривать все звуки до единого, и все же гораздо перспективнее — освоить правила ассимиляции, в первую очередь для того, чтобы лучше воспринимать английскую речь на слух. 

Аспект четвёртый: intrusion — появление новых звуков на стыке слов. 

Жизнь — вещь крайне несправедливая и вместе с тем предельно логичная: раз слова сливаются, то такое должно происходить повсеместно, а не только между гласными и согласными. Если допустить, что это утверждение истинно, то как же связываются звуки в словосочетании «go out». Если попытаться произнести всю фразу без пауз и повторить несколько раз медленнее, то можно услышать отчётливый /w/ между «go» и «out». Подобное вторжение — не новость для английского языка, и чаще всего между гласными встревают звуки /w/, /j/ и /r/. Например, вместо «idea of» слышится (и произносится, само собой) «idea-r-of». 

Аспект пятый: elision (элизия звуков). 

Элизия — это явление, характеризующееся исчезновением звуков при произношении. Вместо /ækts/ часто слышится /æks/, звук /t/ выпадает из слова. Знаменитое на весь мир «fish’n’chips» является классическим примером элизии, поскольку «and» в речи превратилось в «n». Частенько пропадает звук /h/, как например во фразе «call (h)im and tell (h)im». Изучающие английский язык не понимают смысла высказывания опять-таки потому, что целеустремлённо ищут абсолютно все звуки, которые есть в транскрипции слова — вот только в речи их нет. Как говорится, life happens. 

Как видно из статьи, проблема не в особенно высокой скорости английской речи и не в отсутствии знакомых слов в ней же; едва ли хоть кто-то не знает значений «idea» или «of», или «was». Именно connected speech и её законы усложняют понимание. Впрочем, ежели эти законы знать, то совсем не усложняет.