Автор: Надежда Гольдман, 03.12.2019

– Горацио, неужели даже страх и голод не заставили тебя идти домой?
– Страх? – будто бы переспросил ее маленький […] мальчик. – А кто это такой? Я никогда его не видел!
Бабушка начала было объяснять, но Горацио никак не мог понять и все спрашивал:
– Какого он цвета? А он большой?^*

Прошли годы, и маленький мальчик, который никак не мог понять, как выглядит страх, стоял на палубе своего корабля и напряженно вглядывался в происходящее на горизонте. Перед его глазами разворачивался яростный бой между такими же подданными английской короны, как и он сам, и враждебными им датчанами. А еще дальше была земля, откуда виднелись шпили церквей Копенгагена. Датчане имели массу преимуществ перед напавшими на них англичанами: помимо природной храбрости и горделивости («Мы – потомки викингов!», — говорили датчане), они все прошли прекрасную школу военно-морского дела, чего нельзя было сказать об англичанах. Как это ни странно, морское дело в Англии издавна передавалось из уст в уста и из рук в руки прямо на кораблях. Кроме того, акватория, где развернулось морское сражение, была крайне коварна и изобиловала отмелями, о которых доподлинно знали только хозяева этих территорий. Англичане же были вынуждены довольствоваться старыми и не очень точными картами и в таких условиях вести бой, который нельзя было проиграть. Но даже при таком перевесе в сторону датчан, наш герой смог заметить, что настал переломный момент в сражении, дававший англичанам фору. «Нужно срочно начать ближний бой!», – мелькнуло в его голове.

– Ваша светлость! Ваша светлость! С корабля вице-адмирала Паркера передают сигнал номер 39 – выйти из боя!

Это был взволнованный голос  капитана Томаса Фолея, который немигающим взглядом смотрел на своего военачальника и ждал ответной реакции.

В такие решающие моменты, кажется, секунды начинают тянуться невероятно долго, в то время как в голове нашего героя крутился вихрь мыслей – он пытался сопоставить все за и против, а сопоставлять было что. Неподчинение старшему грозило выговором или даже наказанием, а неподчинение в военных действиях – судом и тюрьмой.

После небольшой паузы он ответил с самоиронией, достойной только самых храбрых:

– А знаете, Томас, я ведь слеп на один глаз и имею права не увидеть никакого сигнала. Черта-с два, я не вижу никакого сигнала! Продолжать бой!

Наш герой действительно был слеп на один глаз (хотя тут есть разные версии), и вдобавок у него не было одной руки. Похоже, он так и не понял, как выглядел страх. А звали его вице-адмирал Горацио Нельсон.

А дальше? Про Нельсона, Паркера и датчан? Это уже совсем другая история, которая, конечно же, стоит того, чтобы о ней узнать. Потом. Может быть.

Для нас же важно, что миру явилось прекрасное выражение turn a blind eye to something – дословно, «обратить на что-то слепой глаз», что означает не обращать внимания, игнорировать, закрывать глаза на что-то. Так и говорим теперь:

Please, don’t turn a blind eye or passively ignore what is happening.

The heads of schools in some quarters turn a blind eye to misconduct.

*отрывок взят из книги В. Шигина «Вице-адмирал Нельсон».