Еще одно заблуждение, вызванное интерференцией русского языка, касается чаще всего меломанов или даже музыкантов. Слово для обозначения человека, играющего на гитаре, и на русском, и на английском образуется по сути одинаково: берём слово «гитара» и прикрепляем суффикс «ист»:

гитара => гитарист
guitar => guitarist

А вот с ударением происходит беда. В русском языке ударение смещается на последний слог, а вот в английском оно никуда не уходит, будьте внимательнее!

Начиная с самого первого курса по английскому, люди запоминают, что есть ряд существительных, которые имеют во множественном числе какое-то неприятное исключение. Например, от «person» нужно запомнить множественное «people«. Спрашивается, с чего бы вдруг? А можно сказать «persons«?

Если вкратце, то да, можно, но узус чётко определён конкретными ситуациями, когда так сказать можно, а преобладает всё равно «people«.

Теперь давайте разбираться.

Частично в этом виновата латынь (конечно!), из которой английский язык захватил сразу два слова: «person» образовалось из латинского «persona«, а «people» — из «populus«.
«Person«, таким образом, определялось как «один индивидуальный человек», а «people» — коллективное «люди» в значении какой-либо группы.
Английский язык долго играл с этими двумя словами, и как минимум с XVIII века велись дискуссии, когда же нужно что употреблять. А в 1818 году, например, писали, что «people» вообще нужно игнорировать, поскольку оно используется для обозначения расплыватого множества. До начала двадцатого века практика была следующая: нужно говорить «persons«, если мы имеем в виду конкретных персон в количестве больше, чем 1, и «people«, если имеем в виду неконкретное собирательное понятие. Это распространилось и на сферу законодательства и юриспруденции, где существует и по сей день, что, если подумать, вполне укладывается в логику: преследуются по закону конкретные индивидуумы или лица, а не абстрактные группы людей.
Но, как известно, язык стремится к упрощению, а тенденции в нём могут меняться с космической скоростью, поэтому в двадцатом веке решили «persons» оставить только для официальных текстов (чаще всего, конечно, правовых), а во всех остальных случаях говорить «people«. 1 person, 2 people, 3 people…

Ладно, с этим разобрались. Но «peoples» — это-то уже, наверное, ошибка?

Если вкратце, то нет, но употребление тоже нечастое.

Когда мы упоминаем группу людей одной национальной приналежности, мы говорим «people«: the people of China, the people of France… Авраам Линкольно писал: «We here highly resolve that government of the people, for the people, and by the people will not perish from the earth«.

Но когда мы хотим подеркнуть разницу межу этническими группами внутри одного географического региона, тогда people внезапно ведёт себя как обычное, исчисляемое существительное:

It is a custom shared by many Native American peoples.
The Israeli and Palestinian peoples have long been at war.

Подытожим ещё раз:
Нормальный и самый частый вариант — это «person» в единственном числе и «people» во множественном, не зря вас заставляют учить именно так, слушайте ваших учителей.
«Persons» уже воспринимается как архаичное и сохраняется только в формальных текстах (чаще правовой направленности). Если современный автор внезапно пихает это «persons» без надобности, люди подумают, что это либо ошибка, либо выпендрёж.
«Peoples» тоже существует, и это не ошибка, но в географическом значении «народы».

На повестке дня снова латынь, выступившая почти в роли испорченного телефона между русским и английским.

Знакомьтесь, латинский глагол componere (дословно означающий «составлять вместе, складывать, собирать»), который, перекочевав во французский глаголом composer, уже оттуда перебрался в английский в виде глагола to compose — составлять, сочинять, создавать.

Добавляем суффикс —er и получаем деятеля — composer, то есть, композитора.

Английское же compositor (его мы относим к обширному сонму ложных друзей переводчика) напрямую произошло от латинского componere и к музыке, равно как и к творческим профессиям, не имеет никакого отношения, а означает наборщика текстов.

Когда я была совсем маленькой и слышала фразы навроде «концерт для фортепиано с оркестром», я представляла себе филармонию, где в зрительном зале удобно расположились музыкальные инструменты, для которых на сцене играют другие.

Если бы я родилась в Англии или Штатах, скорее всего, таких красочных иллюстраций мое воображение уже не рисовало бы: в английском языке существуют два слова, отличающихся всего на одну букву, но звучащих совсем по-разному.

A concert — музыкальное представление.
A concerto [kənˈtʃɜː.təʊ] — музыкальное произведение, написанное специально для одного или нескольких солирующих музыкальных инструментов в сопровождении оркестра.

Кто не любит выходные! Наконец-то можно вдоволь поспать, никуда не торопиться и не бежать. Или наоборот — развернуть бурную деятельность, переделать все дела, до которых не доходили руки.
Как грамотно рассказать потом про свои выходные, не допустив ошибку? Многие путаются, не зная, какой предлог использовать: вроде бы надо «at«, но кто-то где-то точно в фильмах говорили «on«!

И кому верить?

Верить всем и сразу, держа в уме горькую правду о различиях между британским и американским английским.

Хотите быть ближе к Шерлоку Холмсу, Джеймсу Бонду и Елизавете II — говорите «at the weekend/at weekends«.

Хотите американской простоты и независимости — меняете «at» на «on«.

Сложность заключается в поддержании однообразия. Если взялись штурмовать британский вариант, лучше его и придерживаться, а то получится гремучая смесь, которую могут счесть неблагозвучной.

В «Унесённых ветром» Маргарет Митчелл есть такая мысль: «Если вы ничего плохого не делаете, то лишь потому, что вам не представилось возможности». В английском языке, помимо очевидного варианта «chance«, слово «возможность» можно перевести по-разному, используя либо «opportunity«, либо «possibility«. И между ними, разумеется, есть разница.

«Opportunity» лучше переводится как «удобный случай», «благоприятная возможность» — так мы говорим о ситуации, в которой можем сделать что-то, что хотим сделать.
Использование: opportunity to do something или opportunity of doing something.

Possibility мы употребляем, когда просто хотим сказать, что-то может случиться. Использование: possibility of + noun phrase, possibility of doing something, possibility that…

Warning! С глаголом have в словосочетании «иметь возможность» используется ТОЛЬКО opportunity: I’d love to have an opportunity to talk to him later.

Несмотря на море поучительных цитат и афоризмов, призывающих относиться к ошибкам, которые мы допускаем, с философской благодарностью (тут вам и «на ошибках учатся», и «человеку свойственно ошибаться», и «не ошибается только тот, кто ничего не делает», и «каждый имеет право на ошибку»), если после нескольких учебных заведений человеку удаётся сохранить бодрость духа и не приобрести нервный тик и смертельный страх ошибиться, человеку вполне повезло. 

Ошибайтесь смело, ошибайтесь чаще — в конце концов, только так, ошибаясь и осознавая ошибки, мы и движемся вперед. А сегодня на всякий случай повторим: по-английски «совершить ошибку» — это «make a mistake», а совсем не «do»! Совершить ошибку в словосочетании «совершить ошибку» — это уже чуточку перебор. Приберегите свои ошибки для других случаев. 🙂

Хоть и существуют неписаные правила, что спрашивать о возрасте неэтично, в ряде ситуаций про него всё равно говорить надо, на английском в том числе. Главное, помнить, что, отвечая на вопрос «Сколько вам/тебе лет?», у вас есть два варианта: либо просто назвать число после глагола to be, либо после числа еще добавить два слова «…years old«. Забыть «old» в данном случае будет грубой ошибкой.

Еще одна ошибка тянется из некачественно переведенных западных фильмов, когда любое «I’m sorry» от главного героя автоматически приравнивалось к «Извини(те)». Да, таким способом действительно можно выразить свое раскаяние и попросить прощение, но у самого прилагательного «sorry» палитра оттенков куда богаче: это и грусть, и печаль, и сочувствие, и даже разочарование, особенно когда произошло что-то неприятное. В таком случае нужно следить за переводом, ведь «Извини» легко превращается в «Мне жаль» или «Сочувствую».

Если на вопрос, что общего у письменного стола и ворона, ответа не должно было быть (хотя Льюис Кэрролл позже всё-таки его дал), то загадка «что общего у пустыни и десерта» решается просто: много людей их путает в речи, не там ставя ударение и тем самым значительно меняя свою мысль.

Поэтому лучше мы ответим на вопрос, что их разъединяет.

Во-первых, это ударение. Пустыня — desert — имеет ударным первый слог. В слове десерт — dessert — ударение падает на второй слог.

Во-вторых, произношение.
A desert — /ˈdɛzət/
A dessert — /dɪˈzɜːt/

В-третьих, написание. В пустыне только одна «s», зато в десерте их целых две!